Его сын лежал перед ним. Он умер несколько недель тому назад, но покой обрел только сейчас.
«Я боюсь за него».
«Не стоит», — сказал тогда Саурфанг. Как же давно это было...
Он опустился на колени на холодный каменный пол Цитадели Ледяной Короны и прижал сына к груди.
«Они изменяют наших детей. Они изменили тебя».
«Я должен быть благодарен чернокнижникам. Раньше я был сильным, а теперь подобен неудержимому вихрю, — когда-то сказал он. — Я — само воплощение войны. И пока жив, я буду преумножать славу своего народа».
Теперь же эти слова казались фальшивыми, оскверненными.
Он поднял сына на руки и вынес из цитадели. За его скорбным шествием наблюдали стоявшие чуть поодаль воины Орды и Альянса. Некоторые молча салютовали вождю, выказывая соболезнование его горю.
«Наш сын не должен идти по твоим стопам».
«Пусть он останется в нашем мире, любовь моя. Здесь он будет в безопасности — ему тут ничто не угрожает».
Цитадель Ледяной Короны исчезла. Промозглый холод Нордскола сменился солнечным теплом и влажностью Награнда. Саурфанг возложил тело на еще не зажженный погребальный костер в последнем пристанище всех членов его семьи. Покойный был облачен в одежды, какие носили в Гарадаре, где он провел детство.
«Пока ты еще здесь... скажи, как ты хочешь его назвать?»
«Он — мое сердце. Сердце всего моего мира», — сказал тогда Саурфанг.
Он поднес к костру горящий факел: тут же ярким пламенем вспыхнул хворост, потом занялись и бревна. Огонь разгорался, и в его переливчатое сияние вплетались сине-белые отблески. Саурфанг заставил себя смотреть на то, как пламя пожирает тело его сына: нельзя отворачиваться, воздавая последние почести. Он видел, как лопается кожа, скукоживаются мышцы, чернеют кости, обращаясь наконец в прах.
«Я назову его Дранош — „сердце Дренора“».
«Я боюсь за него».
«Не стоит», — сказал тогда Саурфанг. Как же давно это было...
Он опустился на колени на холодный каменный пол Цитадели Ледяной Короны и прижал сына к груди.
«Они изменяют наших детей. Они изменили тебя».
«Я должен быть благодарен чернокнижникам. Раньше я был сильным, а теперь подобен неудержимому вихрю, — когда-то сказал он. — Я — само воплощение войны. И пока жив, я буду преумножать славу своего народа».
Теперь же эти слова казались фальшивыми, оскверненными.
Он поднял сына на руки и вынес из цитадели. За его скорбным шествием наблюдали стоявшие чуть поодаль воины Орды и Альянса. Некоторые молча салютовали вождю, выказывая соболезнование его горю.
«Наш сын не должен идти по твоим стопам».
«Пусть он останется в нашем мире, любовь моя. Здесь он будет в безопасности — ему тут ничто не угрожает».
Цитадель Ледяной Короны исчезла. Промозглый холод Нордскола сменился солнечным теплом и влажностью Награнда. Саурфанг возложил тело на еще не зажженный погребальный костер в последнем пристанище всех членов его семьи. Покойный был облачен в одежды, какие носили в Гарадаре, где он провел детство.
«Пока ты еще здесь... скажи, как ты хочешь его назвать?»
«Он — мое сердце. Сердце всего моего мира», — сказал тогда Саурфанг.
Он поднес к костру горящий факел: тут же ярким пламенем вспыхнул хворост, потом занялись и бревна. Огонь разгорался, и в его переливчатое сияние вплетались сине-белые отблески. Саурфанг заставил себя смотреть на то, как пламя пожирает тело его сына: нельзя отворачиваться, воздавая последние почести. Он видел, как лопается кожа, скукоживаются мышцы, чернеют кости, обращаясь наконец в прах.
«Я назову его Дранош — „сердце Дренора“».
0 Response for the "Часть первая. Приказ вождя - 1"
Отправить комментарий